Статья профессора Аниса Байректаревича (Вена), участника Международного медиа-форума в Берлине
Есть ли жизнь после фейсбука? 3 – Кибер Гу(г)лаг. Разоблачение.
С тех пор, как много лет назад я придумал выражение «образ жизни McFacebook1», и особенно после опубликования ряда моих интригующих статей (Есть ли жизнь после Фейсбука 1 и 2), я столкнулся с многочисленными просьбами разъяснить их смысл. Обычно я отвечаю вопросом на вопрос: если человечество вряд ли когда-либо ставило под вопрос фетишизм или наоборот собственную заурядность, тогда почему вытекающая из этого жестокость является такой неожиданностью?
Следующие строки – это мои выводы, которые совсем не претендуют выявить последовательную теорию, но прежде всего отвечают на вопрос, почему пришло время вернуться домой в поисках тишины.
Во многом опираясь на работы великих философов немецкого классицизма и диалектического материализма, можно сказать что социолог Макс Вебер первым среди современных мыслителей отметил, что промышленно развитые страны проходят через бурный процесс рационализации государственных (и других жизненно важных социальных) институтов. Этот процесс – как подчеркивает Вебер – характеризуется повышенной эффективностью, предсказуемостью, расчетом и контролем над любой угрозой неопределенности. При этом неопределенность следует понимать в контексте исторически нестабильной подсознательной и сознательной динамики поведения отдельной личности или группы. Вебер предупреждает, что бессердечная, холодная и расчетливая чрезмерная рационализация может напротив привести во мрак иррациональности. Его известная метафора о «железной клетке» или «иррациональности рационального» имеет отношение к опасениям, что максимальная рационализация общественных институтов приведет к их неизбежной отчужденности и превращению в бесчеловечную машину, как для людей своей деятельностью непосредственно связанных с системой, так и для всех, кому эта система призвана служить, не забыв при этом отметить тонкую прослойку «контролеров», полностью утративших связь с реальностью.
Пересмотрев, переосмыслив и модернизировав теорию Вебера (а также работы Сартра, Хейдеггера, Лукача, Лефевра, Хоркхаймера, Маркузе и Блоха), американский социолог Джордж Рицер (George Ritzer) заявил, что к концу 20 века государственные учреждения рационализированы настолько, что все государство в целом напоминает Макдоналдс, так как принципы индустрии быстрого питания постепенно просочились во все слои общества и важнейшие аспекты жизни («Макдонализация общества» – противоречивая, однако в высшей степени вдохновляющая, написанная популярным языком книга, издана в 1993).
Иными словами, Рицер заявляет, что МакЭффективность достигается благодаря систематическому устранению ненужных затрат времени и усилий для достижения цели. Поскольку экономика должна быть конкурентоспособной, продуктивной и построенной на принципе «точно в срок», то и общество должно отвечать концепциям эффективности. Согласно этой мантре, только общество, управляемое на основе бизнес-моделей и принципов маркетинга, может быть успешным. Максимальная эффективность на рабочем месте (и в более широком аспекте коммуникабельности) достигается с внедрением конвейера, разработанного Тейлором и Фордом, в кадровую систему, а также в интеллектуальную деятельность (так называемый интеллектуальный конвейер)2. Таким образом, МакЭффективность укрепляет систему, оберегая ее карму и дхарму от любых проявлений спонтанности, отступлений от назначенного пути, ненужных вопросов, экспериментов и неожиданностей.
МакРасчет такой системы – ни что иное, как попытка измерить качество с точки зрения количества, к тому же качество становится вторичным, если вообще принимается во внимание. Сектор информационных технологий, наряду с поисковыми системами и социальными сетями, способствовал значительному повышению внимания к расчетам. Не только сети быстрого питания (1 миллиард порций, один клиент за минуту), но и Google, Facebook, телевизионные реалити-шоу, и им подобные, а так же университеты, больницы и туристические агентства, все действует по принципу поклонения «самому популярному» или «самому часто посещаемому», больше значит лучше. Этот расчет мистическим образом заставляет нас поверить, что БигМак – всегда лучший выбор, потому что он больше; бестселлер - лучшая книга; и лучшая песня – это та, которая получила больше всего кликов на Youtube. Слоган одной из самых популярных авиакомпаний AirAsia: «Каждый может летать»3. Все что имеет значение: количество, размер, частота, длина и объем. Таким образом, миром правят числа, вездесущие цифры. Да здравствует король! Yahoo король! Многие мои студенты признают, что Google для них больше, чем просто поисковик; это уже устоявшийся метод подготовки к экзаменам, в значительной мере заменивший познавательный отбор вариантов. (Следовательно, вместо того чтобы развивать, Google все больше и больше заменяет процесс человеческого мышления).
МакПредсказуемость является ключевым фактором рационализации процессов Макдоналдса. В более широком масштабе, рациональным обществом считается то, где люди знают заранее чего и когда ожидать. Фаст-фуд – это всегда нечто среднее: никогда не бывает очень плохим или же очень хорошим на вкус. В таком случае главной особенностью МакБлюда будет мир без каких-либо сюрпризов или неожиданностей, в котором как разочарование, так и восторг полностью отсутствуют. В МакБлюдах подготовка и содержание всегда будут сочетаться равномерно, что также относится и к стандартной форме сотрудников и к их подходу к клиентам. В конце концов, речь здесь вовсе не о еде. Макдоналдс популярен по трем причинам: размер, цифры и предсказуемость. (Три фактора соразмерно и причинно связаны - еда, те кто ее подают и те кому её подают - пока локализация и содержание всех трех полностью не потеряли свою сущность). В подобной атмосфере предсказуемости, культура молчаливого послушания (отрицание собственной ненужности через разъедающие пристрастия) как и легкий хлеб, остается незамеченной. Следовательно, сходства, а не различия будут являться главным фактором Предсказуемости, как с точки зрения спроса, так и с точки зрения предложения.
МакКонтроль представляет четвертый и последний Веберовский аспект у Рицера. Традиционно (еще со времен познания4) человечество являлось самым непредсказуемым элементом, переменной рационализации, бюрократической системы, так что для МакОрганизации крайне важно успокоить общество, взяв его под контроль. В наше время технологии предлагают различные полумеры и средства для эффективного контроля как над работодателями и покупателями, так и над самими контролерами. Способность выражать собственные мысли, природное упрямство, спонтанная инициатива и ни чем ни принужденные действия скорее всего симулируются и очень редко стимулируются. Информационные технологии очень удобны для этих целей (невидимы, вездесущи и крайне точны), поскольку они способны вычислять, обрабатывать, направлять и фильтровать действия, а также с помощью мощных алгоритмов становится возможным хранение и анализ моделей поведения.
С помощью эффективности, расчета и предсказуемости контроль исключает (или по крайней мере сводит к минимуму любое серьезное воздействие на) достоверность, любое самостоятельное мышление, а также независимость суждений. Глубина и частота критических идей и непредсказуемых действий, взбудораженная неожиданными выводами, открывается лишь для небольшой группы людей. Гипер-рационализированная, ультра-эффективная, предсказуемая и подконтрольная среда также подразумевает связь с ассиметричной социальной атмосферой безыллюзорной покорности («руководство без применения силы», «побуждение без цели», «полезные идиоты», «установка социальной машины без противоречий»).
Таким образом, конечный продукт в виде МакОбщества является эффективной, предсказуемой, стандартизированной, компьютеризированной, «быстрорастворимой», сымитированной и контролируемой средой обитания, которая – как ни парадоксально – окружена таинственностью благодаря слепому поклонению числам. Субъекты такого общества культивируют систему и напротив, опошляют собственное содержание – мягкая и практически незаметная взаимная уступка. Массовые информационные технологии и частое использование декораций огромных торговых центров (все это в комплекте с потребительской лихорадкой, смешанной с кибер-неврозами и психосоматическими расстройствами) и есть та среда, которую я определил как образ жизни McFacebook.
Эта железная кибер-клетка – сверкающее, но холодное и жестокое место, неспособное на проницательность, сочувствие, инициативу, действие. Если это так, то есть ли разница между ГУЛАГом и Гу(г)лагом, так как оба являются тюрьмами для свободы мысли. Вопреки устоявшейся риторике, мужество, солидарность, проницательность и инициатива на протяжении всей истории человечества контролировались, ограничивались, клеймились и преследовались гораздо чаще, чем поддерживались – так как традиционно эти проявления свободы мысли воспринимались как угроза существующему официальному режиму, вызов статусу кво, открытое неповиновение признанным, разрекламированным догмам социального поведения5.
Рассуждая о известном определении Фукуямы об «оборонительной модернизации», важно отметить, что на протяжении всей человеческой истории стимулом к технологическим прорывам было обеспечение безопасности (и контроля); при этом крайне редко (а возможно и никогда) причиной служило желание поддержать перемены и облегчить существование человека или усилить эмансипацию и освободить общество в целом. Из этого можно сделать вывод, что интеллект и технологические открытия всегда воспринимались системой как потенциальная угроза.
Таким образом, все социальные кибер-сети и поисковые системы далеки от того, как они изображаются: децентрализованный, но единый интеллект (притягивающий качеством, а не направляемый определенным местоположением). На самом деле, они в первую очередь служат целям эффективности, предсказуемости, расчета и контроля, и только после этого можно говорить об остальных функциях, таких как удобство пользователей или массовая привлекательность определенного сервиса. Социальные сети – эти мусорные баки человеческого сочувствия – могут быть безумно интересны для наблюдения за развитием социальной феноменологии между влиянием фетишизма и самотривиализацией.
Facebook является прекрасным примером использования (имитации, а не реальности и развития) человеческой сущности. Набор услуг и функций предлагает эффективное, рациональное, предсказуемое, и конечно же, очень удобное для пользователей сокращение любых взаимоотношений между двумя людьми до двух возможных вариантов: «друг» и «не друг». Это настолько упрощенный и стандартизированный язык, что любая машина может понять такой двоичный код: «1» (друг), «0» (не друг)6, или в конечном счете, «1» (брат/сестра), «1/0» (друг), «0» (не друг) – только две цифры определяют алгоритмические вычисления. И не забывайте, числа правят миром. Gott ist tot7, дорогой Ницше, собственно, как и человек.
Несмотря на оккупации и осаждения, МакДоналдс будет идти в ногу со временем и продолжит обновлять свое меню. Вместо этого, нам пора наконец овладеть собой (сократив огромное количество шумового загрязнения вокруг)8.
Сейчас самое подходящее время сменить хаотичные волнения на улицах на спокойный отблеск домашнего очага.
Извините, Гарсэн, ад – это не другие. Ад – это мы сами!
Постскриптум:
В своей речи в декабре 2011 президент Обама открыто предупредил граждан США: «Неравенство угрожает демократии. Оно наделяет непропорционально большим влиянием тем, кто в состоянии оплачивать дорогостоящие услуги лоббистов… Самые богатые американцы облагаются самыми низкими налогами за последние полвека... Некоторые миллиардеры платят налог по ставке в один процент. Один процент!... Свободный рынок никогда не являлся лицензией для того, чтобы присваивать все, что захочется..» (Осватоми, Канзас, 6 декабря 2011)
За два месяца до этого выступления, в октябре 2011, уважаемое и политически сбалансированное двухпартийное Бюджетное управление Конгресса США опубликовало свое собственное исследование «Тенденции в распределении доходов домашних хозяйств с 1979 по 2007 года». Бюджетное управление выяснило, что в период с 1979 по 2007 года доходы населения выросли на: 275% для 1% наиболее состоятельных домашних хозяйств, 65%-е увеличение было зафиксировано для следующего сегмента, составляющего 19% хозяйств, рост составил менее 40% для следующих 60% хозяйств, и, наконец, лишь 18%-й рост доходов отмечен для 20% беднейших семей в США. Если брать во внимание уровень инфляции за рассматриваемый период времени, то номинальный рост превратится в отрицательный показатель реальных доходов для практически 80% американских семей; реальный рост доходов зафиксирован только для 19% состоятельных семей; рост доходов богатейшей прослойки американского общества (1%) по прежнему равен трехзначному числу.
Согласно имеющимся данным интернет-поисковиков, это исследование Бюджетного управления корректировалось 159000 раз после опубликования около трех месяцев назад. Для сравнения, клип правнучки миллиардера Конрада Хилтона получил более 31 миллиона просмотров на YouTube. Примерно 3 миллиона американцев представляют собой 1% населения страны. Кто же остальные 99%; 28 миллионов людей интересующихся банальными клипами (со скрытым, но все же предельно ясным значением: «Они ничего не могут мне сделать, у меня есть деньги») мисс Пэрис?
Помните, о чем я спрашивал в начале этой статьи: если человечество вряд ли когда либо ставило под вопрос фетишизм или наоборот собственную заурядность, тогда почему вытекающая из этого жестокость является такой неожиданностью?
Анис Х. Байректаревич, профессор
Глава по исследованиям международного права и глобальной политики (Chairman Intl Law & Global Political Studies)
Вена, 13.01.2012
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Примечания:
1. Weber, M. (1951) Wirtschaft und Gesellschaft – Grundriss der verstehenden Sociologie (Economy and Society), Tübingen, J.C.B. Mohr (Paul Siebeck)
2. Ritzer, G. (1993) The McDonaldization of Society: An Investigation into the Changing Character of Contemporary Social Life, Thousand Oaks, CA: Pine Forge Press
3. Schlitz, M. (1998) On consciousness, causation and evolution, Journal of Parapsychology (61: 185-96)
4. Fukuyama, F. (2002) Our Posthuman Future – Consequences of the Biotech Revolution, Profile Books, London (page: 126/232)
5. Bajrektarevic, A. (2002) Environmental Ethics – Four Societal Normative Orders, Lectures/Students Reader, Krems, Austria
6. McTaggart, L. (2001) The Field, HarperCollins Publishers
Перевод с английского –Арина Богданова.
