C 5 по 9 мая в Йене проходила ежегодная Неделя Европы. Никаких общественных мероприятий, посвященных "Дню освобождения", здесь традиционно не проводится.
Да и мало кто из "не соотечественников" помнит здесь о том, что это за день. Не говоря уже о том, чтобы кто-то мог объяснить символическое значение Георгиевской ленточки.
Сегодня немцы благодаря телевидению, ассоциируют ее абсолютно не с тем, чем она является для остального русскоязычного мира.
Здесь 5 и 9 мая - это День Европы. В этот день празднуется провозглашение в 1950 году Декларации Шумана о создании Европейского объединения угля и стали, которая дала по сути начало Европейскому Союзу.
Но вспоминают ли в Германии о том 9 мая, которое празднуется в России и других странах? Да, но не везде. Я живу в Йене не так давно, но это уже мой третий праздник Победы, который мне приходится отмечать под двенадцатью золотыми звёздочками.
Проводят ли соотечественники в Йене какие-либо мероприятия в этот день? Может быть, и проводят. Но в тесном кругу. Скорее дома на кухне, нежели где-то в общественных местах.
В Йене я не встречал памятников советским солдатам, где можно было бы возложить цветы.
Есть только памятный камень с надписью: "Unseren Toten zum Gedenken. Ihren Mördern zu Schande. Den Lebenden zur Mahnung", что можно дословно перевести как "Нашим мёртвым в память. Их убийцам в позор. Живущим - в назидание".
Красный треугольник на камне должен всё разъяснять - речь идет о политических репрессированных во времена национал-социализма.
Но ни малейшего намека на память о подвиге советских солдат здесь, в городе, я не встречал. Наоборот, в напоминание о тяжелом времени советской оккупации, тотальной слежке службы госбезопасности ГДР и многочисленных жертвах режима установлена памятная композиция перед зданием городской администрации.
Да и мост, восстановленный советскими солдатами после войны, давно уже не называется больше Мостом германо-советской дружбы. Кто в этом виноват, мне задумываться не хочется. Да и надоело ворошить неудобное для дружбы прошлое. Пусть будет, как есть. Наши люди здесь это понимают и с этим свыклись.
Одним словом, так отмечать Победу в Йене, как это проходит в других городах Германии, мне возможным не представляется. Печально, но факт.
Зато развивается все-таки наше партнерство между городами Йена, Владимир и Эрланген. Благодаря во многом инициативам из Эрлангена. Что подтверждается на практике: как раз 9 мая к нам в Йену приехал любимый и уважаемый во всех трех городах-партнерах человек - господин Петер Штегер - ответственный за партнерские связи города Эрлангена.
Кроме рабочих встреч и обсуждений текущих проектов в этот день нас ожидал "партнерский марафон". Наша команда под названием ЙенЭрВлад (на что-то более интересное у нас фантазии не хватило), приняла участие в 9-м командном забеге в Йене.
Интернациональная команда состояла из трех человек: русский, западный и восточный немец (Статья Петера Штегера: см. здесь).
Бежать эстафету было не так легко, как мне это казалось вначале. Георгиевская ленточка на моей груди приковывала взгляды многих.
И с каждым вопрошающим взглядом становилось всё тяжелее бежать. Мысли путались в голове: День Победы, Неделя Европы, поломанные судьбы прошлого столетия, оккупация, объединение, радость и мечты о светлом будущем в Большой Европе от Лиссабона до Владивостока, вражда и дружба, страшные кадры из Одессы...
Бежать было очень не легко. Но у меня была цель, и я бежал. Я знал, что бегу ради нашей дружбы, ради нашего согласия и мира. Ведь он такой хрупкий и уже буквально начинает рушиться на наших глазах.
Но мы всё еще бежим все вместе, мы держимся друг за друга. Лишь бы хватило сил добежать до цели...
Заброшенная дружба
В воскресенье 11 мая я всё-таки решил осуществить давно задуманное - посетить заброшенный мемориал в память советским солдатам под Веймаром.
Бывшая советская вертолетная база возле поселка Нора давно расфирмирована и отчасти передана в пользование под сельхоз нужды, отчасти застроена промышленными зданиями и сооружениями. Однако в небольшом лесу сохранились еще "свидетели" присутствия той культуры, которая сегодня здесь не приветствуется.
Найти их было не просто. По небольшой асфальтированной дороге, проехав промышленную зону, попадаешь в "заколдованный лес".
Таблички перед лесом и заблокированные большими валунами проезды настораживают: "Бывшая армейская территория. Вход под собственную ответственность".
(Об исторической территории аэродрома Нора: см. здесь).
Густой зелёный майский лес с асфальтированными дорожками и бордюрами, засыпанными многолетним слоем листвы и хвои, поросшими мхом и мелким кустарником создают впечатление картинки из фантастических фильмов.
Дорожки имеют свою систему: то разветвляются, то сходятся, то сужаются, то образуют неожиданную круглую асфальтированную поляну среди густого леса.
Проезжаем на велосипедах дальше. То тут, то там иногда в гуще леса проглядывают остатки стен или заборов. Развилка: густые пушистые ели. Еду дальше.
И вдруг - за этими елями, словно выскочив, как грибник из леса - стоит памятник Ленину.
Стоит себе как ни в чем ни бывало и даже, будто бы улыбается в лучах лесного солнца, Владимир Ильич, затерявшийся в глухом лесу, как во времени.
Даже отремонтирован, и недавно кем-то покрашен. Хотя на красно-багряной краске заднего стенда современники уже успели "запостить свой коммент", нацарапав что-то вроде "этот цвет в Германии не актуален."
Ну, привет тебе, Ильич, из далекого светлого будущего!..
Дальше обнаруживаем еще несколько сохранившихся построек: два корпуса проходной вахты, сооруженной еще во времена национал-социализма, и здание клуба, которое впечатляет размерами.
Крыша клуба хорошо сохранилась, либо недавно отремонтирована. В центральном холле клуба складирован большой стог сена. Примерно в двадцати метрах напротив центрального входа в клуб в зарослях кустарника затаился тот самый мемориал.
Памятник советским воинам-освободителям с вечным огнем и сохранившейся надписью на русском языке: "Бессмертен твой подвиг. Вечная слава тебе, советский солдат!"...
Трудно говорить о бессмертии и вечной славе, стоя в густом лесу, и созерцая поросшее мхом советское прошлое...
(Информация об исторической территории аэродрома Нора: см. здесь).
Вот она где - немецкая память о воинах освободителях. Где-то в глуши, в самой глубине души, поросшая свежими зелеными ростками, новыми стремлениями и надеждами. Но все же она не исчезла, не снесена, а таится на задворках истории.
Она не дает себя изжить, вырубить под корень. На это не поднимается рука - в этом проявляется немецкая бережливость и осторожность к истории. Но будут ли хранить те молодые ростки эту память в своем новом густом лесу, выросшем на пепле?
Будут ли они благодарны тем, кто дал им этот новый мир?
Сегодня мы видим, как коварно повторяется история. Как она наказывает за пренебрежительное отношение к ее урокам. Сегодня мы привыкли к миру и забыли, насколько он тонок и хрупок. Мы забыли каким трудом он был построен. И мне страшно думать о том, чего нам может стоить наша беззаботность и легкомыслие сегодня.
Вопрос "Кто виноват?" я уже затронул выше, а вот вопрос "Что делать?" - он более сложный.
Но об этом уже сказано много, и гораздо более изящно, чем бы мог это сделать я.
"А мир устроен так, что всё возможно в нём,
Но после ничего исправить нельзя...
Один лишь способ есть нам справиться с судьбой,
Один лишь только путь в мелькании дней:
Пусть тучи разогнать нам трудно над землёй,
Но можем мы любить друг друга сильней!"
Иван Низовцев, Йена, 9-13 мая 2014
