Российский Фонд «Сколково» провел встречу с зарубежными учеными-соотечественниками и заключил соглашение с ведущими научно-техническими центрами Берлина.
Консультативный научный совет начинает активно развивать связи с мировым научным сообществом. Впервые было решено провести заседание Совета за рубежом (29.02-01.03) и это произошло в Берлине вовсе не случайно - инициатива исходила прежде всего от немецких ученых. Во время визита состоялось подписание меморандума о сотрудничестве с несколькими научными центрами. (об этом и других соглашениях, заключенных также во Франции в последние дни, о впечатлениях участников — см. в конце материала).
Для нас, представителей русскоязычного сообщества, интересен и другой аспект работы сколковцев — активные попытки привлечь к сотрудничеству успешных ученых-соотечественников, работающих за рубежом. Нужно сказать, что процесс этот непростой, например, даже оповестить ученых о приезде представительной делегации Сколково и возможности встречи, выйти с ними на контакт было делом не легким, поскольку наработанных связей просто не существует.
Связаться с некоторыми русскими учеными в Германии помог и Общегерманский совет соотечественников. После успешного проведения в ноябре 2011 в Берлине круглого стола «О вкладе соотечественников в модернизацию России», у ОКС появились хорошие контакты с учеными, работающими в Германии и Европе — членами организации РАСА и другими, которые мы использовали.
Начало диалога
Встреча проходила в конференц-зале берлинского отеля Ритц Карлтон на Потсдамер-плац.
Состав участников получился очень интересным с обеих сторон.
На встречу приехало более 30 ученых - из университетов Берлина, Дармштадта, Потсдама, Мюнстера, Дюссельдорфа и Йены, площадки ускорителя атомных частиц „Desy” в Гамбурге, а из Исследовательский центра Юлих (Forschungszentrum Jülich GmbH) прибыл целый десант — 11 человек.
Российскую делегацию возглавляли сопредседатель Консультативного научного совета нобелевский лауреат, академик Жорес Алферов и Дмитрий Колосов, вице-президент Фонда Сколково, руководитель аппарата президента и советов Фонда и другие представители руководства.
Ожидали приезда второго сопредседателя Совета, но нобелевский лауреат профессор Стэнфордского университета Роджер Корнберг из-за забастовки авиадиспетчеров запаздывал.
В составе участников были такие известные ученые, как академик РАН Евгений Велихов, президент Российского научного центра Курчатовский институт, член-корр. РАН Николай Леденцов, член-корр. РАН Борис Шарков (научный директор и председатель совета директоров FAIR GmbH в Дармштадте, замдиректора по научной работе Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) и другие.
Из США прибыл Влад Шалаев, также член Консультативного Совета «Сколково» и профессор биомедицинской инженерии Университета Пердью (Purdue University, School of Electrical and Computer Engineering), доводилось ему работать и в Германии (Университет Гумбольдта в Гейдельберге).
В 2010 году Шалаев был награжден премией Макса Борна Американского оптического общества и премией Willis E. Lamb в области лазерной науки и квантумной оптики, в 2009 году - премией МакКой (высшая награда за научные достижения университета Пердью), в 2006 году - премия топ-50 в области нанотехнологий.
В скобках замечу, что В. Шалаева, крупнейшего специалиста по трансформационной оптике, коллеги называют «основателем и вдохновителем и оптических метаматериалов в мировом масштабе».
Открыли заседание Консультативного совета вице-президент Дмитрий Колосов и академик Жорес Алферов. Затем еще один вице-президент Фонда «Сколково», директор по развитию и планированию Алексей Бельтюков начал презентацию деятельности инновационного центра.
Господин Бельтюков сообщил, что для себя он сравнивает «Сколково» вовсе не с пресловутой Силиконовой долиной, а скорее даже с Флоренцией эпохи Ренессанса.
Он рассказал в частности, как происходит подача и экспертиза проектов. Не без гордости Алексей Бельтюков информировал, что подача проектов невозможна никаким другим путем, кроме как через сайт — т.е. абсолютно исключен таким образом «человеческий фактор» и никакое личное знакомство здесь не поможет. Поступивший проект эксперты Фонда рассматривают анонимно, для принятия нужно набрать 60% голосов. Работы много — примерно 600 экспертов успевают рассмотреть около 50 заявок в неделю (отсев - 80%).
Из последовавшего затем выступления главы Экспертного управления Фонда «Сколково» Дженнифер Трелевич (старавшейся, хотя и не без труда, говорить только на русском) стало ясно, что не смотря на солидное количество уже привлеченных экспертов - около 600, желательно еще увеличить это число и добиться, чтобы порядка 30% из этого состава были зарубежными учеными. Разумеется, работа по экспертизе проектов оплачивается.
Д. Трелевич сразу же объяснила, что присутствующим ученым также предлагается попробовать себя в роли экспертов — организаторы раздавали специальные анкеты для заполнения.
Последовало много практических вопросов по подаче проектов на экспертизу — как это могут сделать, например, русские ученые, работающие за рубежом и не имеющие своей фирмы с российским юридическим лицом, или даже российского гражданства.
Ответ директора по развитию А. Бельтюкова был таков — в таком случае можно подавать на т.н. «предварительную экспертизу», есть и такая форма. В таком случае не нужно юрлицо и гражданство тоже значения не имеет. Если проект получает одобрение «предварительной экспертизы». Он автоматически будет одобрен и «основной эспертизой». Правда, российское юрлицо все равно потребуется создать, но здесь обещали всевозможное содействие.
Как заявил гендиректор Технопарка «Сколково» Сергей Курилов — визы, разрешения на работу, создание юрлица — всё это «мы решаем без проблем».
После этого выступил Матс Нордлунд, вице-президент по исследованиям СколТех (Сколковский институт науки и технологий).
Господин Нордлунд, начавший свою речь на английском, тут же заслужил за это порицание академика Ж. Алферова (интересно, что вопрос русского языка поднимался на встрече и далее — прим. авт).
Но шведский сколковец тут же заверил коллегу, что уже приобрел программу обучения русскому и вскоре обязуется наверстать, тем более, что несколько полезных русских слов он уже выучил и одно из них - «носорог».
М. Нордлунд сообщил также, что команда уже подобралась хорошая и попутно отметил, что «вырос он вообще-то на игре русской хоккейной сбороной». Нордлунд сказал, что СколТех работает по пяти приоритетным направлениям: био- и медицинские технологии, энергоэффективность, IT, космические технологиии, ядерные технологии. Неотъемлемой частью института станут Центр предпринимательства и инноваций, где студентам помогут в коммерциализации научных разработок, а также 15 исследовательских центров.
Пока что у СколТеха, признался г-н Нордлунд, один партнер в области образования - ведущий мировой исследовательский вуз MIT (Массачусетский институт технологий), но ведутся переговоры и сдругими, чтобы СколTех мог дать своим студентам по-настоящему уникальные программы обучения и профессиональной реализации.
Вопросы есть
Общение продолжалось и последовало множество новых вопросов из зала. В составе российской группы были и гендиректор Технопарка «Сколково», и руководители приоритетных направлений, как их называют в Сколково — «научных кластеров», которые отвечали на конкретные вопросы в своих областях.
Профессор Аркадий Шипулин (Йена) заметил, что особенность Германии в существовании крупных центров, научных сообществ (центры Гельмгольца, Гумбольдта, Макса Планка) — понимают ли это россияне и как они действуют?
Из ответ следовало, что сколковцы стараются наладить с этими центрами контакты, но пока что немцы готовы сотрудничать лишь в форме «экспертной панели».
Затем член-корр. РАН Борис Шарков, научный директор и председатель совета директоров FAIR GmbH (Дармштадт), замдиректора по научной работе Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ), сразу поставил вопрос ребром: как инновационный центр собирается преодолевать главную беду России — бюрократию?
В своем ответе А. Бельтюков даже и не спорил, что эта проблема существует, но заверил, что имея поддержку на высшем государственном уровне (диалог проходил 29 февраля — прим авт), с бюрократической гидрой есть хорошие шансы бороться хотя бы на равных.
Как пример — на небольшой 2-месячный проект прежде приходилось готовить тысячестраничные отчеты, но уже удалось со Счетной палатой договориться об упрощении этой формы.
Василий Белов, исполнительный директор кластера энергоэффективных технологий «Сколково» высказал мнение, что в истории успеха инновационных кластеров западных стран очень большую роль сыграли представители русской диаспоры — и России теперь следует этот фактор использовать.
Волнующая "тема мегагрантов" хотя и не имела отношения к «Сколково», тоже не была обойдена вниманием. Среди ученых был в зале присутствовал Владимир Григорьевич Спокойный, для которого эта тема стала реальностью.
Господин Спокойный сообщил, что особо и не думал о возможной работе в России, он давно уже живет и работает в Германии (профессор, руководитель исследовательской группы, Берлинский университет Гумбольдта и Берлинский институт Weuerstrass). Но когда услышал, о мегагрантах - подал заявку (область ИТ и вычислительные системы) и уже через 2-3 месяца получил сообщение , что победил в конкурсе и получает мегагрант (150 млн. рублей). Теперь живет между Москвой и Берлином, создавая в России свою лабораторию.
Приехавший на встречу русский ученый из Австрии спросил у руководителей «Сколкова», нельзя ли расширить формулировку форсайта кластера Биомедицины в направлении диабетических технологий.
Для ответа слово дали руководителю биомедицинского кластера Крису Янсену, который не стал ходить вокруг да около, а сразу сказал, что все форсайты «Сколково» — не догма и составлялись они людьми далекими от науки, что требует их безусловной переработки.
Интересно заметить, что этот иностранный специалист также не обошел тему русского языка и привел такой пример.
Он обратился к залу с вопросом — кто из присутствующих здесь русских ученых использует в работе немецкий язык? Поднялся лес рук и последовал комментарий — вот, все видят значение родного языка в науке, в данном случае — немецкого. Но совершенно ясно, - сказал он, - что точно такое же значение и в России придают использованию учеными своего родного, русского.
Жорес Алферов вновь сказал, что ни в коем случае не следует использовать в «Сколково» лишь один английский в работе и образовании, хотя он и является международным, а следует обязательно культивировать два языка параллельно, а также никоим образом не замыкаться в стенах иннограда — и работать со всей Россией, и интегрироваться в мировую науку.
На вопрос Б.Шаркова, как «Сколково» взаимодействует с инфрастуктурой самой России, где все же имеются мощные научные центры ми
рового класса, Ж. Алферов ответил, что такое взимодействие развивается — следующее заседания Консультативного Совета пройдет в Новосибирске, затем — в Минске, «чтобы посмотреть на местах»).
«Я, как питерец, могу сказать определенно, - заметил Ж. Алферов. - вообще, лучшая часть РАН - это Сибирское отделение и иделогия там очень соотносится со «Сколково».
И был приведен пример - заключенный недавно договор «Сколково» о сотрудничестве с Новосибирским институтом катализа (ИК СО РАН).
Важность прямых международных контактов иллюстрировал рассказ одной из участниц - как она специально «возила своего директора из Германии» в МГУ и Курчатовский институт и только увиденное своими глазами подвигло того к сотрудничеству.
Однако по ее мнению, наука так и останется «мелкотравчатой», и попытки России поднять престиж и уровень науки в стране практически безнадежны, если делать это в отрыве от возрождения экономики.
Вразрез с общими словами о международном сотрудничестве, прозвучало и мнение, что в мире и Европе научные центры жестко конкурируют. Поэтому и появления «нового игрока» в виде «Сколокова» большого энтузиазма как минимум не вызывает - не все здесь так «радужно».
Были вопросы и «материальные» - с кем Сколково собирается конкурировать по уровню зарплат — с такими структурами, как РАН, либо с более высоким уровнем оплаты в госкорпорациях типа
РОСНАНО, либо все же намерено работать «по мировым стандартам»?
Возникали интересные диалоги — А. Шипулин (Йенский университет) поделился своими впечатлениями о том, как постепенно перестраивалась научная структура в Йене, оставшаяся от ГДР, потому что нельзя моментально создать на старом месте «капитализм».
На слова Шипулина, что прагматичные люди вряд ли приехали бы на эту встречу, сколковцы с реагировали некоторым сарказмом:
- Так что же, вы сюда за «романтикой» приехали?
- Видимо так, раз мы приехали за свой счет, - последовал мгновенный ответ.
С большим одобрением зал реагировал на слова Ж. Алферова о том, что Сколково — это не территория, а идеология. Нобелевский лауреат уверен, что замыкаться в собственных стенах ни в коем случае нельзя - только проецирование новой идеологии на все научное сообщество России и интеграция с зарубежной наукой дадут нужный эффект. Эти слова и стали главными в тот вечер.
Что дальше?
2 марта в Берлине были подписаны соглашения о сотрудничестве между Фондом «Сколково» и Техническим университетом Берлина, технопарком Адлерсхоф и биотехнопарком Берлин-Бух.
7 марта 2012 г. «Сколково» заключил соглашение о стратегическом партнерстве с французским Фондом «София Антиполис» (один из старейших и наиболее успешных в Европе инновационных центров, которое подписал Виктор Вексельберг и президент Фонда «София-Антиполис» Пьер Лафит.
10 и 11 марта 2012 г. в Великобритании, в знаменитом Кембриджском «Кремниевом болоте» (Silicon Fen), соберутся представители русскоговорящего научного сообщества со всего мира соберутся в чтобы обсудить ситуацию в России в области науки и технологий, модернизации российской экономики. Международный форум проходит одном из самых успешных в мире центров высоких технологий и организован по инициативе Координационного Совета RuSciTech Forum в Великобритании, при поддержке в сотрудничестве с Российско-британской торговой палатой (РБТП).
С российской стороны в форуме примут участие представители Агентства по стратегическим инициативам (АСИ), Российского фонда фундаментальных исследований, Роснано, Фонда «Сколково» и др. Среди зарубежных участников мероприятия – Министерство бизнеса, инноваций и ремесел Великобритании (BIS), Британская Академия Наук - Royal Society, компания Оксфордского университета Isis Innovations и др., в том числе Международная ассоциации русскоговорящих ученых (RASA), предприятия Кембриджа, ведущие научные парки Великобритании.
Участники конференции в Кембридже будут иметь возможность принять участие в создании Ассоциации русскоговорящих специалистов в области науки и технологий.
***
Комментарии автора и участников встречи в Берлине 29 февраля
Юрий Еременко: За последние два года только в Германии прошло несколько серьезных мероприятий с целью привлечь работающих за границей русских ученых к сотрудничеству. В четырех из них мне довелось принимать участие: Конгресс в Берлине в 2010 г., форум Ассоциации выпускников российских вузов в Берлине, круглый стол «О вкладе соотечественников в модернизацию России» и нынешняя встреча с Консультативным научным советом Сколково.
Чтобы оценить эффективность и отдачу от этих мероприятий мне недостает информации — кто из ученых откликнулся, какие связи удалось реализовать.
Но одно могу сказать точно — согласованность всех этих акций практически нулевая. Я задаюсь вопросом — существует ли какая-то координация между ведомствами? После Конгресса ученых в 2010 г. была предпринята попытка создать реестр русских ученых, работающих за рубежом и группу экспертов. И реестр этот существует, в нем десятки, а то и сотни имен ученых и специалистов. Однако все организаторы всех последущих мероприятий о нем как будто и не слыхали. Подбор состава участников всякий раз начинается «с нуля», подключаются личные связи, предпринимаются серьезные усилия.
Так было и в случае с приездом нынешней делегации из Сколково. Личные связи, конечно, срабатывают — ученых-соотечественников в Германии сколковцам удалось разыскать через коллег и друзей... из США. А можно было просто спросить в Германии: в Посольстве, в Россотрудничестве, в Общегерманском совете соотечественников наконец, недавно проводивших «круглый стол», собравший ученых из Германии и 7 стран Европы.
Профессор Аркадий Шипулин (Йенский университет): Моё мнение о встрече – безусловно, дело полезное. С другой стороны, если тезисно повторить моё «выступление» в Берлине: сам проект Сколково вполне имеет право на существование, хотя сам факт его появления является знаком безобразного состояния научного процесса в РФ.
Поясню, что я имею в виду. В РФ существуют по крайне мере три инфраструктуры, которые должны составлять части единого целого механизма, а именно:
1. Структура Академии Наук
2. Структура Университетов и научных центров при Университетах
3. Структура отраслевых институтов при всякого рода министерствах и ведомствах.
При этом, если вы, например, поедете в Черноголовку, то обнаружите в ряд стоящие вдоль проспекта институты (то есть готовые здания с коммуникациями и более-менее готовой инфраструктурой) в большом количестве и полупустые, но с вахтёрами на входе. И во всех институтах есть директора с приличествующей ему бюрократией и т.п. В годы СССР большим людям (имеется в виду не просто большие учёные, а ещё и способность доказать свою необходимость обществу... в лице КПСС) просто давали от щедрот по собственному институту – хотя, по западным меркам, вполне можно было бы просто запустить ограниченный во времени проект. Вот они тогда и расплодились, а теперь, по видимому, не найдено механизма, позволяющего преобразовать это безобразное аморфное существование – при условии, что вообще кто то что то ищет и всеръёз хочет преобразовать. (возможно, происходят изменения — об этом здесь. - прим. ред.)
В Германии преобразования идут до сих пор, идут медленно, с обсуждением всех деталей, разумно и стараясь по минимому причинять неудобства людям, реально работающим в науке. С другой стороны, абсолютно очевидно и однозначно определены следующие вещи:
1. Конечные цели, 2. Правила, 3. Финансирование и способы его распределения.
При этом никому в голову бы не пришло строить рядом с готовым зданием ещё одно такое же и ещё при этом гордится, что вот де мы тут продвинутый институт строим или что то в этом роде. Ведь, казалось бы, гораздо разумней и дешевле отремонтировать старое здание, пристроить что то, если нужно, и запустить программу преобразования.
Почему этого не делается в России? Обычно при этом приводится аргумент «откатов» и фактор личных амбиций, то есть продолжение всё той же научной политики – приближённые к власти получают свои институты и/или собственные проекты (Сколково, Роснано, Курчатовский Институт) рекламируемые с большой помпой и преподносимые как убедительное доказательство поступательного строительства, модернизаций, инноваций, и других модных слов. Я не хочу обсуждать тему «откатов» - поскольку считаю, что либо есть решение суда, и тогда должны сидеть «откатчики», а если судом это не подтверждено – то сидеть должен человек, об этих откатах всему миру радостно сообщающий без доказательств на руках.
Мне просто удивительно – неужели люди, которые принимают решения о создании подобного рода проектов, не понимают, что со стороны это говорит прежде всего о неспособности разных групп внутри страны договорится между собой, о межэлитарной недоговороспособности? И неужели они не понимают, что демонстрация недоговороспособности – это практически 100% гарантия, что с вами всеръёз никто разговаривать не будет? И никакие нефть и газ не помогут, то есть общаться то с вами будут – но всеръёз как договороспособную сторону никто воспринимать не будет со всеми вытекающими последствиями.
Я понимаю, что, возможно, в данной конкретной ситуации Сколково вполне может оказаться положительным примером и триггером для дальшейших преобразований в своё подобие, и недаром академик Жорес Алфёров подчеркнул, что Сколково – это новая идеология, а не просто комплекс новых зданий или новый академгородок, или даже русская Силиконовая Долина.
И именно в такой ипостаси я с удовольствием поддержу этот проект всем, чем смогу (проф. Аркадий Шипулин, Йена).
Юрий Еременко и Информационная служба сайта "Русское поле" - www.russkoepole.de
Фото: Ю. Еременко и сайт "Русское поле"
Мнение редакции может не совпадать с опубликованными комментариями.
***
Справочная информация.
Технопарк «Берлин-Адлерсхоф»
Технопарк «Берлин-Адлерсхоф» представляет собой объединение научно-технологического парка (12 внеуниверситетских научно-исследовательских институтов, 6 естествоведческих институтов Университета им. Гумбольдта, 413 технологических предприятий), города Медиа (145 предприятий) и промышленного ареала (217 предприятий). В технопарке работают около 19 000 сотрудников. Главными научными направлениями технопарка являются:
оптические технологии и фотоника;
новые материалы и микросистемные технологии;
информационно-коммуникационные технологии;
экологические, био- и энергетические технологии.
На территории технопарка «Адлерсхоф» также есть 2 бизнес-инкубатора – инновационный и международный, в которых создана специальная инфраструктура для начинающих предприятий.
Берлинский технический университет
Берлинский технический университет (Technische Universität Berlin, сокр. TU Berlin, до 1946 г. — Берлинская высшая техническая школа) − один из четырех университетов германской столицы. В Берлинском техническом университете обучаются почти 28 000 студентов, почти 20% из которых − иностранцы.
«Кампус Берлин-Бух»
Уникальный в Германии центр науки и экономики «Кампус Берлин-Бух»: фундаментальные исследования в области молекулярной биологии и клиническими исследованиями и биотехнологиями. На территории в 32 гектара работает Центр молекулярной медицины (MDC) «Берлин-Бух» им. Макса Дельбрюка, Научно-исследовательский институт молекулярной фармакологии (FMP) в Берлин-Бухе является крупнейшим фармакологическим научно-исследовательским учреждением Германии. Кампус насчитывает около 2200 сотрудников.
«Кремниевое болото» или «Кембриджский феномен» относится к самому Кембриджу и прилегающей местности. Эта территория получила свое название благодаря большому количеству высокотехнологичных предприятий в округе: на 2010 год там было зарегистрировано около 1500 компаний. В Кембридже находятся три университета, среди них Университет Кембриджа, который вырастил большее число Нобелевских лауреатов, чем любое другое учебное заведение в мире: всего 88 лауреатов Нобелевской премии начиная с 1904 года. Кембридж привлекает ведущих талантливых специалистов и экспертов со всего мира.
