Про «ту самую резолюцию Европарламента»: следите за руками
В год 75-летия Победы СССР в Великой Отечественной войне и окончания Второй мировой войны в обществе продолжается острая полемика на тему первопричин этой самой страшной трагедии в истории человечества. Предлагаем вниманию читателя статью пиcателя Эргали Гера, которую мы решили опубликовать без купюр, несмотря на то, что не во всем согласны с позицией автора.
Так вот, про ту самую резолюцию Европарламента «О важности cохранения исторической памяти для будущего Европы», которая так возмутила Владимира Путина.
Резолюция была разработана и принята по инициативе польской делегации Европарламента, что во многом определило и подход, и охват, и такие восхитительные, трудновообразимые в серьёзном документе пируэты, как обвинение нынешних российских властей в пропаганде мнения «о том, что Польша, Прибалтика и Запад являются истинными зачинщиками Второй мировой войны».
Тут рекомендуется следить за руками и любоваться последовательностью. Польша – зачинщик Второй мировой войны? – Нелепость. Прибалтика? – Бред. Запад? – Вообще ни о чём.
Абсурда в сегодняшней российской медиа-сфере хоть ж...й ешь, но чтобы кто-то выставлял Польшу, Литву, Латвию и Эстонию зачинщиками мировой войны, слышать не доводилось. Попахивает Наполеоном из восьмой палаты. Однако ВП повелся, как пацан, и набросился на Польшу чуть ли не с кулаками как на главную зачинщицу Второй... Тьфу! Как на главную зачинщицу резолюции.
На самом деле всё много хуже.
Резолюция возлагает ответственность за развязывание самой страшной войны в истории человечества на преступные режимы Германии и СССР, подписавших пакт Молотова-Риббентропа. «Свободные народы Европы» - это про тридцатые годы прошлого века сказано – стали жертвами сговора двух людоедов. Точка.
Всё логично и очевидно. Подписав пакт, два людоеда раздербанили Польшу и пошли махать дубинами по оговоренным зонам влияния. Франция и Англия, связанные с Польшей союзными договорами, вынуждены были объявить Германии войну. Так началась Вторая мировая.
Смущает одно: а что же раньше ушами хлопали? Куда смотрели историки в прошлом веке? Почему поколение, на долю которого выпали две мировые войны, проглядело столь очевидную истину? Ладно – Черчилль промолчал, Рузвельт, да Голль, Трумен, Эйзенхауэр... Но Бжезинский! Бжезинский! Збышек тоже не доглядел, получается? – Да быть такого не может.
На самом деле причины возникновения Второй мировой исследованы детально. Пакт Молотова-Риббентропа никогда среди них не числился, поскольку сам по себе он суть следствие, а не причина. Более того – даже не спусковой крючок. Директива Начальника штаба вермахта Вильгельма Кейтеля «О единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939-1940 годы», содержащая подробный план войны с Польшей, была утверждена Гитлером 11 апреля 1939-го года, когда пакта не было и в помине.
Польша была обречена задолго до встречи Молотова с Риббентропом. Все документы, проливающие свет на данный вопрос, находятся в открытом доступе более полувека. Что-то, однако, мешает польским политикам проконсультироваться со своими же историками.
Резолюция Европарламента о важности сохранения исторической памяти являет собой наглядный пример её аберрации. Это не про то, что было в ХХ веке, а про век нынешний. Перед нами актуальный политический документ, фиксирующий момент «перезагрузки» исторической памяти.
Там нет даже намёка на то, что неизбежность Второй мировой была предопределена наложением целого ряда факторов, одним из которых стали алчность, малодушие, мстительность тех, кто победил в Первой.
Вторая мировая была зачата в Версале, когда великой европейской державе, не потерпевшей по ходу войны ни одного поражения на суше и лишь однажды пропустившей противника на свою территорию (где немедленно и закопала его – да-да, корпус Самсонова) – так вот, когда делегации молодой Веймарской республики пообещали «мир без поражения», а навязали унизительную капитуляцию с чувствительными территориальными потерями и нереальными репарациями, на выплату которых, если б платили честно, угрохали свои жизни два поколения немцев. (Кстати: последний транш по сильно скошенным версальским репарациям Германия выплатила – вот только представьте! – в 2010 году).
Англия и Франция рассчитывали, что американцы простят им кредиты военного времени – ну, типа ваш американский финансовый вклад в общую победу – но США не простили, и долги по американским кредитам опять же были возложены на Германию.
Глядя из нынешнего далека – вот там бы, в Версале, и приступить к строительству общего европейского дома... Нет. Лидеры не сумели стать выше денег, выше толпы, жаждавшей мщения. Потребовалась ещё одна всемирная бойня, чтобы зерно проросло.
А Версаль инициировал Гитлера.
России там не было, она свою войну проиграла. Зато была Польша, возрожденная благоволением германских оккупационных властей. И не просто отбывала присутствие, а поучаствовала с огоньком, с прорубанием «польского коридора» к морю, расчленившим Германию. Сама Польша, разумеется, никакого коридора не прорубила бы – за неё постарался президент США Вудро Вильсон. Так что, сказав «а», приходится говорить «б»: если Версаль инициировал Гитлера – а это бесспорно – то возвышением своим он много обязан тем, кто перерубил Германию в районе Данцига.
Говоря сегодняшним шероховатым языком: кое-кто, растолкав локтями всех прочих, сам себя заказал в Версале.
Другим общеевропейским фактором, сработавшим на победу Гитлера, стал рост национализма. С первым мощным всплеском, отмеченным во всех втянутых в войну странах, он прочно закрепился в газетах, журналах, агитационных листках. То, что до войны казалось непозволительным даже в уличном обиходе, с жаром произносилось с высоких трибун и вколачивалось в сознание масс.
Сама война непоправимо сказалась на психике европейского обывателя: на заводах и стройках, за прилавками, на фермах и в банках работали люди, контуженные войной. В политике набирали популярность радикальные и простые, как удар штыком, решения – такие решения предлагали националисты и коммунисты.
С развалом империй национализм стал главной идеологией, главной строительной и цементирующей компонентой молодых государств – единственной идеологией, способной на равных конкурировать с «большевистской заразой». Право народов на самоопределение, провозглашенное всё тем же Вудро Вильсоном вслед за Владимиром Лениным, последовательно реализовывалось на всём пространстве Восточной Европы.
Для всех – кроме немцев. Им отказали в Судетах, в Австрии – впрочем, венская знать, сливки империи, никак не отождествляла себя с берлинским быдлом и не стремилась в его объятия; у них забрали Данциг, Мемель, Эльзас, Лотарингию, Саар, половину Силезии, их изгнали из Риги и Ревеля, национализировав колоссальные курляндские, латгальские, эстляндские поместья «прибалтийских баронов».
Сотни тысяч беженцев из России, Османской империи, молодых национальных государств заполонили Европу. Чужие люди с чужими привычками, вестники чужих катастроф на каждом углу. Нынешний наплыв жертв «арабской весны» отчасти даёт представление о том, что творилось в Европе 20-х годов прошлого века. Розовощекий немецкий патриотизм, задубевший в окопах, уязвленный Версалем, подстегнутый инфляцией и наплывом «чужаков», перерождался в национализм самого черного извода. Чужих было слишком много, в особенности евреев, которые эту чуждость олицетворяли.
Евреев и до войны было много – и после войны не убавилось. Они воевали и за тех, и за этих, то есть доверия не внушали. Между тем подготовка к реваншу требовала сплочения нации. Ничто не сплачивает нацию крепче, чем сакральная жертва «чужаков».
Америка с её замечательной декларацией прав была далеко. По-настоящему в Европе национализму противостоял только интернационализм. Но это так, к слову.
Тут самое время спросить о главном. Как быть с ответственностью стран-победительниц, начертавших в Версале новую архитектуру Европы, и куда эта ответственность за двадцать лет испарилась?
А, действительно, давайте посмотрим, куда она испарилась за столь короткое по историческим меркам время.
Победители получили всё. И – расслабились. Проигравшие всё потеряли, кроме страсти к возрождению и реваншу. Они оставались лучшими в мире производителями, обладавшими высочайшей организационной культурой. С приходом Гитлера к власти немцы стали переигрывать французов и англичан шаг за шагом: похерили все ограничения, наложенные на рейхсвер, вернули Саар, ввели войска в Рейнскую область, присоединили Австрию, следом Чехословакию. Они действовали последовательно и нахраписто, чего не скажешь о бывших победителях.
Что же произошло?
Возник фактор, которого творцы Версаля не могли предвидеть – фактор СССР. Но не совсем в том смысле, в каком он упоминается в резолюции Европарламента.
Составители её для пущей убедительности могли бы вспомнить Рапалльский договор 1922 года, с которого началось тесное сближение двух изгоев – Веймарской республики и РСФСР. Германия, лишенная права иметь танки и боевые самолеты, обучала своих летчиков в Липецке, танкистов – под Казанью. Более того – построила в России завод по производству иприта! Как же про такое не вспомнить? – Закрадывается подозрение, что среди составителей резолюции о важности сохранения исторической памяти просто не нашлось человека, слышавшем о Рапалло хоть краем уха.
Могли бы упомянуть модную нынче тему «вмешательства России» в выборы в рейхстаг 1933-го года, когда шизофреническая ненависть Сталина к «идейно-близким противникам» помешала объединению коммунистов с социал-демократами.
Могли бы, наконец, сказать просто: на тогдашней европейской политической сцене выступали разного масштаба и разного качества политики, но все они были люди. А ещё были два людоеда, и всем хотелось, чтобы людоеды сцепились и загрызли друг друга.
Просто и по-человечески понятно. Тем более, что так оно и было.
Но это ещё не вся правда. Правда в том, что странам Антанты с начала тридцатых годов вдруг потребовалась сильная Германия. Германия, способная заслонить Европу от большевизма. И они дали вырасти зверю. Подкладывали ему один кусок за другим. Умиротворяли людоеда, полагая его своим цепным псом на Востоке.
«Свободные народы Европы», если пользоваться выражением резолюции, взвешивали на своих весах двух людоедов и склонялись к тому, что фашизм всё-таки предпочтительнее большевистского режима. Как-то цивилизованнее, что ли. Не замахивается на капитал, уважает частную собственность. Вот о чём авторы резолюции подзабыли – о триумфальном шествии фашизма по Европе. О том, что авторитарных фашизоидных режимов в Европе тридцатых годов расплодилось как грязи.
Истина, проверенная временем и подтверждённая сегодняшней политической практикой: люди, ставящие на одну доску нацизм и коммунизм (а в резолюции зафиксирована такая попытка), либо не понимают сути фашизма, либо исподволь к нему тяготеют.
Так вот. Возможностей остановить Гитлера у Франции с Великобританией было с избытком. Не было – желания.
Последняя такая возможность была упущена осенью 1939 года, пока вермахт утюжил Польшу. Имея трехкратное превосходство в живой силе, двукратное в авиации, имея 2800 танков против ни одного немецкого, французские и английские войска не сдвинулись с места.
Можно было бы сложить длинную печальную сагу с элементами черного юмора о том, как французы с англичанами уклонялись от выполнения своих союзнических обязательств перед несчастной Польшей. Должно быть, этот черный сентябрь союзники потом не раз вспоминали – хороня товарищей, получая похоронки на сыновей. Зато никто из этих людей – политиков и генералов, переживших позор «странной войны» - никогда не упрекал СССР в развязке Второй мировой войны.
Да, пакт Молотова-Риббентропа был грязным. Но чистеньких в той Европе было наперечёт. Сейчас можно только гадать, в каком положении оказался бы СССР, не заключи мы пакт с Гитлером. Но что можно сказать наверняка – союз с Англией и Францией стоил бы нам дороже. Если союзники так обошлись с Польшей – можно только представить, как бы они исполняли свои обязательства перед большевиками.
А не упрекали нас до сих пор вот ещё почему.
Мы свой вынужденный пакт с Германией искупили великой кровью. Вынесли на себе основную тяжесть войны с фашизмом. И свои грехи перед Польшей искупили сполна. Мы не принесли ей свободу, потому что свободы у самих не было. Но мы избавили её от фашизма – от оккупационного режима, считавшего поляков людьми второго сорта. 600 000 тысяч наших солдат полегло на польских полях.
Вся нынешняя конфигурация Польши с её балтийскими просторами, со всей Силезией, Гдыней, Гданьском, Познанью, Вроцлавом, Щецином – наших рук дело. Отныне и навсегда, будем надеяться.
Амнезия и аберрация памяти, продемонстрированные Европарламентом в резолюции о важности сохранения исторической памяти – очень тревожный сигнал. Там проскальзывают утверждения, противоречащие Хельсинскому договору о нерушимости границ, и полностью дискредитирующие Европарламент как орган, способный выдавать взвешенные, продуманные декларации.
По факту мы имеем не примиряющий, а конфронтационный документ. Такое впечатление, что под нажимом своих молодых восточных членов Европа согласилась переписать собственную историю.
Эргали Гер
Фото: Ульяна Былевская
Публикуется с разрешения автора. Мнение авторов публикуемых материалов может не совпадать с мнением редакции
Об авторе: Родился в Москве, жил в Вильнюсе. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. В 1982—1988 годах работал в редакции журнала Союза писателей Литвы «Литва литературная». В 1988 году Гер стал одним из организаторов и руководителей Русского культурного центра в Вильнюсе. С 1991 года постоянно живёт в Москве. Номинант премий Андрея Белого, Антибукер, премии И. П. Белкина (повесть «Кома»), «Ясная Поляна» (2011 год), лауреат премии журнала «Знамя» (1994, 2009) и премии «Серебряный лучник» (2015). Член Союза российских писателей.
***
