Африка нах Дойчланд
Рейнгольд Шульц
В Германии на автобусной остановке разговорились два немца, рожденные в СССР.
- Слыхал? В нашем городе, от нашей Земли, организован центральный лагерь для беженцев. Видал, наверное, что по городу ходит много загорелых молодых людей, которым делать нечего.
- Да, Вилли - видал! Еще видел, как они всё фотографируют, снимают город на видео и восторженно комментируют всё снятое на своих африканских языках. И ещё заметил, что они друг друга не понимают.
- Знаешь Отто, у меня свояк устроился к ним в лагерь охранником, он рассказывал, что в Африке 1953 языка - больше, чем где-либо! Там в глубинке каждое племя говорит на своём родном, особом языке. Власть держат колдуны-язычники и вождь племени. Только одна треть в Африке питается хорошо! Одна треть недоедает, другая голодная.
Там не хватает питьевой воды. Свирепствуют болезни и смертоносные эпидемии. Кабы они чего нам не завезли?
- Вилли! А почему им не помогает богатая небоскребная Африка? Дубай, например, и прочие?
- Да потому, Отто, что в цивилизованной Африке мусульманские порядки. Они строги и суровы! Это тебе не мягкотелая, демократическая Европа. Туда разгильдяям ходу нет.
- Получается, сирийский конфликт появился своевременно? Это из-за него в Европу потянулись беженцы войны, а за ними, как селевой поток, поплыли африканцы. Добрая Европа, не разобравшись, распахнула всем свои ворота. Wir schaffen Das!
- Да, Отто! Этот клич мамы Меркель молнией облетел планету и застрял в сердце каждого, кто надеялся вырваться из нищеты. Каждый видел по телевизору красивую жизнь. Все теперь хотят жить так же! Мечта - это уже цель! Говорят, следом там прошёл слух, что в Германии каждому прибывшему дают работу, машину, дом, жильё и 10 тысяч евро на мебель и обстановку. А потом можно вызвать в Германию всю родню!
Чтобы не отправили назад, надо сжечь мосты - уничтожить паспорт и назваться беженцем, пострадавшим от войны. Историю можно придумать любую. Зацепишься, можно, не работая, жить всю жизнь, социальные денежки с неба падают регулярно.
Свояк рассказывал, что в погоне за счастьем люди в Африке продавали дома, вся родня складывалась, занимали деньги, где могли, и собирали гонцов в дорогу.
Паромная мафия накрутила за переправу бешеные деньги и обещали ходокам, что через несколько дней вы уже будете в Германии, в своем доме на балконе курить кальян. И кататься на толстом Мерседесе. Ради красивой жизни, не задумываясь, все шли на риск утонуть в море. И вот они здесь!
Всё у них вышло наоборот! Все беженцы попали практически в концентрационный лагерь. Правда, кормили досыта, вход и выход свободный. Спали в больших казармах, спортивных залах и в школах.
Медленная немецкая бюрократия скрупулезно докапывались до мельчайших деталей жизни пришельцев, и оформляла кучу документов.
Из дома каждому беженцу звонят, интересуются, как там устроились ходоки за счастьем? Молодёжь хорохорится. Правду писать домой стыдно, вот они и придумали фотографироваться в городе с припаркованными крутыми машинами местных. Снимают селфи на фоне красивых частных домов немцев. Каждый себе присмотрел свой дом…
Когда получили первые деньги на карманные расходы, 20-30 человек свалили их на столе в одну кучу, и каждый по очереди возле них сфотографировался. Потом эти снимки отправили домой родственникам с припиской, вот: получил и купил! Дойчланд - Африка!
В Африке, глядя на такие фотографии, на такую жизнь, на такие машины, на такие дома, засобирались остальные желающие жить красивой жизни. Маховик раскрутился!
А на самом деле, все оказалось не так. Мечты не осуществились. Эйфория прошла. В Германии для них оказалась совсем другая культура, другая вера, другая жизнь. Никому они тут не нужны. На работу их не берут. Языка они не знают. Ни у кого нет профессии. Денег не хватает, приходится их добывать, кто как может.
Многие регистрировались по нескольку раз, в разных лагерях, под разными именами. В стране удвоился криминал, и повысилась рождаемость. Пришельцы считают, что беременность и дети повышают шансы зацепиться в стране и получить больше денег.
Государство предлагает им обучение на профессию, но только по тем специальностям, по которым местные работать не хотят. Это работа на стройке, в саду, по уборке улиц, уход за стариками.
А каждый из них мечтал работать на интересном месте, где тепло, легко и много платят. Оказалась очень сырой и непродуманной политика здешней власти по отношении к бедным беженцам. Многие обиделись, обозлились на всех и готовы на жестокость.
- Если б я знал, я бы не поехал, - рассказывал один из них моему свояку.
Зачем голодному мираж из обещаний за границей? Ему надо было обещать не рыбу на другом берегу, а дать удочку и научить рыбачить вблизи от дома. Надо научить и помочь людям заработать свой хлеб на своей родине.
- Да, Вилли! Всё это мы уже проходили и очень хорошо понимаем каждого, кто вдали от родного дома. Но у нас, у аусзидлеров все было несколько иначе. Мы вернулись в отчий дом, к своей матери!
Причём, российские немцы, чтобы приехать на свою историческую родину, должны были доказывать свою немецкость.
А сейчас все кому не лень спешат в Германию через территории многих стран, да еще и без документов. Выходит, что у беженцев больше прав, чем у российских немцев?
- А что ты хочешь, Отто? После объединения Германии в 1990 году, даже у коренного населения и то до сих пор нет одинаковых прав. И сегодня, через 25 лет после объединения, их делят на "осси" и "весси". Зарплата на Востоке меньше, пенсия меньше, цены выше. Как это называется, не знаешь? А ты про права вспомнил!
Если честно, то мне стыдно, за всё это! За то, как мы живём. В Союзе, мне кажется в последнее время, мы были беззаботнее, счастливее, увереннее и круче… Правда, вслух говорили, ещё оглядываясь.
Английский философ Бертран Рассел как-то сказал: "В мире возможно существование таких политических строев и порядков, при которых сказать правду, это значит совершить преступление, а трусость, прикрытая маской благоразумия, войдёт в национальный характер".
- Да, Вилли! Мы такое один раз уже пережили, как бы всё снова не повторилось…
Райнгольд Шульц / Reinhold Schulz
Гисен, Германия
18.08.2017- 22.08.2017
