Черная стена (отрывки)

… Стена начиналась у самых ног и росла по мере, как опускалась шедшая вдоль нее дорога. Сама стена тянулась на сотню метров и была совсем небольшой: высокий человек мог без труда, встав на цыпочки, достать обеими руками ее верха.
… Юрий медленно шел вдоль черного гранитного зеркала, испещренного непрерывными белыми строками во всю высоту – от верха до самой травы в основании.. Множество людей двигалось по ту сторону букв, как в близко-недоступном параллельном мире. Внезапно стена исчезла – неизвестный человек, стоя у самой стены, закрыл от посторонних глаз самое дорогое для него имя..Юрий сделал длинный шаг и снова имена, когда-то бывшие людьми, нескончаемой чередой повели его –.. John Martinez, James Mildred...

Юрий почувствовал вторжение в свое одиночество, обернулся и увидел в метре от себя немолодую, невысокую женщину с очень сухими глазами. Белоголовый мальчик лет шести тянул и тянул ее осторожно за руку. Юрий тихо обошел их и не нарушил ее взгляда.. И опять имена, имена.. Яркая вспышка солнца, отразившись от плиты, ударила Юрию в глаза. Он стоял и не мог двинуться дальше, совершенно ослепленный. И в глазах, внутри них висели огромные все выжигавшие письмена. Юрию чудилось, что он мог прочитать их, но жар букв был нестерпим..Казалось, прошли часы, когда Юрий смог снова увидел белые строки. И солнечный луч исчез, растворившись в нагретом черном камне...

Юрий брел по выбитой миллионами ног траве парка, раскинувшегося между портиком с большим задумчивым человеком из белого камня и колоссальной опрокинутой чашей Капитолия.. Странное, давно не испытываемое ощущение охватило его : он был необычайно высокого роста, вровень с обелиском справа и одновременно он различал себя далеко внизу, крохотной неразличимо.черной точкой.. Живой точкой среди множества других живых точек. От этого раздвоения у Юрия закружилась голова и ему стоило усилия, снова стать самим собой. Резко остановилось и снова дико заколотилось сердце – Юрий присел на ближайшую скамейку. Он выкурил несколько сигарет, но не успокоился... Недокуренная пачка Marlboro полетела в урну и Юрий направился к машине...

Ford Escort стоял припаркованный на West Capitolian street перед небольшим уютным особняком. Юрий уже не спеша устроился в кресле машины и нескоро закрыл дверь – воздух в Washington, D.C., в конце сентября 1997 года был мягок, прозрачен, пропах можжевельником и сухой сосной, как в Крыму... Еще трещали слабо цикады..Юрий повернул ключ и тронулся в дальний путь, в Providence...

Мотор гудел ровно, Юрий успокаивался с каждой милей, ложившейся под колеса. Солнце не выдерживало гонки и обессиленно клонилось к кромке леса, нескончаемо бежавшего вдоль Interstate-95... Вот оно задело вершины деревьев, застряло в них, и через полчаса лишь тусклая багровая полоса окаймила лес... Недалеко от Филадельфии Юрий понял, что сбился с пути – багровый бордюр пояаился слева... На крохотной парковке у неосвещенного мотеля Юрий достал карту – так и есть: он пропустил поворот с петли 95-й... Он захотел покурить и выругал себя за зря выкинутую пачку. Вылезать из машины за сигаретами было лень и Юрий снова чертыхнулся и двинулся в сторону потерянного им пути...

Теперь он ехал очень быстро . совсем не было желания ночевать по дороге – и через полтора часа увидел море огней за темной глубокой полосой. Вот и George Washington bridge, обычная суета у Toll/а... Машина неслась в полуосвещенной котловине между домами, под грохочущими эстакадами, сливаясь то с нараставшим потоком других машин, то в одиночестве, и с трудом Юрий углядел крохотный щит над дорогой New England и успокоился...

Вот заправка на границе штата New York, где он всегда остававливается, и заливал полный бак..После нее, не проедешь и 5 минут – возникнет щит справа Connecticut welcomes you... А там уже только 3-4 часа...

Эпизод 2

…Караван держал направление на звезду, висевшую над пиком, который хмуро возвышался над стеной необозримого хребта Сиах-Кох. Ехали с опаской - ишакам перетянули морды, во тьму вперед ушли дозорные. Лэймор маялся, вздыхал - караван-баши запретил курить и зажигать любые огни- и притирал своего верблюда вплотную к верблюду, на котором ехала Джанет. Джанет, чувствуя прикосновения ноги Лэймора, потихоньку отодвигалась, но тропа была очень узка, и Джанет сидела, скособочившись, стараясь угадать момент очередного касания и успеть отдернуть ногу. Слева пешком двигался Ахмад, чуть слышно позвякивая ремнем карабина. Да время от времени храпели верблюды и, если вглядеться¸ угадывались силуэты людей, обдаваемые немощным светом звезд.

Часто караван застывал и после чьего-то сдавленного голоса трогался, равномерной качкой верблюдов отвоевывая шаги у темноты. До рассвета нужно было успеть пересечь долину и войти в ущелье Мехнаби, где ожидали машины. Все происходившее настолько не зависело от Джанет, что она перестала вздрагивать от прикосновений чужой ноги и начала погружаться в беспокойный сон. Она поминутно стряхивала сон с себя, но опять голова ее падала на грудь… Очередной раз Джанет потрясла головой и вдруг увидела, что свет звезд поглощается голубым свечением. Люди и животные, как призраки проступали среди черных скал ущелья. Громадина пика нависала над ними, уходя в небо. Скорость каравана заметно увеличилась. “…Не успеваем до рассвета “- нагнувшись шепнул Лэймор. Джанет осмотрелась, поеживаясь от утреннего холода - афганцы сошли с верблюдов и почти бежали, озираясь и стискивая оружие. Верхами ехали только Джанет и Лэймор.

Стены ущелья внезапно разошлись, открыв взорам красно-коричневатую долину, покрытую зелеными пятнами. Воздух был необычайно прозрачен - вход в ущелье по ту сторону долины, казалось, темнел в нескольких сотнях метрах отсюда. Джанет была потрясена - она никогда не видела таких пейзажей, достав фотоаппарат, она стала снимать скалы, долину, людей, животных и не сразу поняла, отчего кинулись бегом караванщики. Лэймор неистово орал ей, потом схватил ее за руку и грубо потащил под скалы. Вокруг суетились, толкали заупрямившихся ишаков, лихорадочно стаскивали тюки. Только верблюды, царственно задрав головы, солидно вышагивали за бегущими в страхе людьми.

Джанет повернула голову влево, куда опускалась долина - на уровне ее ног и даже ниже летели игрушечные вертолеты. Они увеличивались с фантастической быстротой, закрывая небо над долиной. За ними величественно шла всесокрушающая стена грохота. Джанет не смогла сделать ни одного шага - она упала на землю и зажала уши.

От мощных толчков тряслась земля, воздушные струи от винтов взбивали пылевые следы, будто прочерчиваемые гигантской палкой. Джанет показалось, что ее приподнимает и в это время раздался скрежещущий визг, затем - короткий свист и через секунду душераз-дирающий грохот. Джанет оторвало от земли и откинуло в сторону. Прежде, чем зажму-риться, она успела увидеть, как из накрывших ее теней вырвались грязно-зеленые машины, поднялись по плавной дуге и сгорели в огне вставшего из-за хребтов солнца.

Перед Джанет валялись бесформенные предметы среди поднимавшихся столбов пыли. Она была оглушена и не расслышала, как возвращаются сгоревшие в солнце машины… Прямо на нее летел вертолет, гипнотизируя своими медленными раскачиваниями, и светлое пятно шлема стрелка было осью вращения… Выступающие консоли окутались дымом, сверкнули красным и землю вспороли многочисленные трещины, извергавшие в полной тишине пылевые столбы взрывов. Трещина будто наткнулась на препятствие в нескольких метрах от Джанет, выбросив облако. Джанет, стоя на четвереньках, провожала взглядом машины, ставшие через мгновение снова игрушечными. С ними спешил исчезнуть их грохот, перебегающий от одного края долины к другому. И когда стихло, рев раненного верблюда поверг Джанет снова на землю…

На равнину выходили люди, выводили оцепеневших животных, перетягивали поклажу. Из неопавшего еще облака вытаскивали тела, складывали в стороне. Под руки вели человека, покрытого как панцирем землей и яркими, как красные цветы, пятнами. У Джанет чудом уцелел фотоаппарат, болели уши, отходящие от грохота. Она шатающи-мися шагами пошла среди расстроенной колонны каравана к осветившемуся ущелью в стене напротив…

Эпизод 3:

…База была обычным кишлаком, террасами вцепившимся в склон одного из пиков стены, отделяющей взоры от мира. Вершины постоянно были окутаны облаками. Из-под облаков высовывался язык ледника, с которого сбегали многочисленные ручьи, обтекавшие кишлак Чанджара. Склон перед кишлаком подрезала дугой быстрая река, с веселым шумом перекатывающая гальку. По зеленой долине в излучине ходили люди, там стояли низкие юрты, саманные строения, грузовики. На ту сторону переходили вброд по камням, рассыпанным под невидимым из кишлака спуском к реке.

…Несмотря на открытое расположение кишлак был надежно защищен природой - окружающие горы были слишком высоки для вертолетов, а узкие ущелья были перекрыты засадами. Да и до ближайшей автострады было слишком далеко, чтобы русские тратили силы на попытки войти в этот район. Они ограничивались только охраной своих конвоев и никогда не преследовали моджахедов. Этот район, контролируемый небольшим отрядом, был один из цепочки районов, через который караваны шли дальше в центральные провинции Афганистана. С базы расходились немногочисленные группы - для проведения диверсий на дорогах, для ликвидации органов центральной власти, что было впрочем всегда, когда провинции и племена находились в постоянной борьбе с правительством, сначала в Кандагаре, а потом в Кабуле. Но в последнее время ‘кафиры’ активизировались - над горами постоянно висели, оставляя белые следы на синем небе, самолеты. Часто происходили перестрелки с рыщущими группами ‘коммандос’. Поэтому беспокоились иностранные советники, разбух поток вооружений.

Но для гор людская суета была незаметной и Джанет передалось их презрительное спокойствие. Она практически все время проводила в кишлаке, фотографируя жителей, ее часто приглашали на нехитрый ужин, среди шептания при свете чадящего очага, бросающего отблики на неподвижные лица…

Лэймор постоянно пропадал на той стороне реки, где он занимался обучением афганцев пользованию оружием, оттуда разносились треск очередей, гул взрывов. Однажды утром, когда Джанет, ежась в пуховке, писала в блокноте, в кишлаке началось непонятное движение - из домов выходили жители и спускались к броду. Джанет никогда не могла себе представить, как много народу живет здесь. Она захватила фотоаппарат и поспешила вслед.

Люди переходили через реку, забавно прыгая с камня на камень, все - старики, дети, женщины с полузакрытыми лицами. Джанет едва не поскользнулась в воду, успев ухватиться за край камня, и неожиданно была вытянута на берег. Перед ней стоял, улыбавшийся Лэймор - “Не пропустите, взяли в плен двух русских… ””А что с ними сделают ?” “Будут держать, пока их не выкупят, если нет - убьют…” Джанет недоуменно посмотрела на Лэймора. Тот по-прежнему улыбался - “ Тут нравы простые, да и русские с ними не церемонятся, уж мне-то поверьте… ” Джанет не дослушала и пошла туда, где сгрудилась толпа. Люди расступались, пропуская группу вооруженных людей, среди которых не сразу можно было разглядеть двоих в выгоревшей добела военной форме, простоволосых, босых. Один был совсем молодой, коротко стриженный, с прыгающими губами, с тоскливыми глазами. Другой, старше, с невидящим взором, заложив руки за спину, шел упругой походкой, как будто он был обут и только перетирал желваками лицо, когда ступня его попадала на острый камень. Впереди и сзади торжественно шагали чернобородые моджахеды. Джанет протискалась вперед, подняла фотоаппарат - шествие остановилось, пленных подтолкнули в середину выстроившихся вооруженных мужчин. Жители с любопытством обступили Джанет, заглядывали в объектив, иные становились рядом с возвратившимися. Джанет подошла ближе к группе - бородачи воинственно наставили оружие на пленных, любопытные из числа жителей вставали на цыпочки. Младший из пленных затравленно бегал глазами, другой равнодушно смотрел мимо Джанет. Она сделала несколько снимков. Когда Джанет закрывала объектив, моджахеды еще некоторое время красовались в прежних позах, с явной неохотой пошли, толкая пленных.”…Пять тысяч долларов !” - Джанет вздрогнула. Лэймор поставил большой палец вверх. Джанет не сразу поняла, спросила - “Их действительно убьют ?” “Не беспокойтесь, вы еще успеете взять у них интервью, а это уже успех…” Джанет внимательно поглядела в лицо Лэймору - оно было серьезеным. “Никто еще не брал интервью у пленных русских .” Джанет повернулась и пошла в сторону кишлака, Лэймор пошел рядом - “Я вам устрою его, только завтра!” Джанет кивнула, солнце закрыла туча, ей стало холодно и она заторопилась к себе.

Поднявшись к себе, она с удовольствием залезла в свой спальник, уютно устроилась и записала об увиденном. Она читала о войнах и знала, что там есть убитые и пленные. Несколько первых дней в Афганистане подтвердили эту мудрость. Джанет уже успокоилась после вертолетной атаки каравана и стала, как ей казалось, опытнее. И теперь она хладно-кровно описывала свое сегодняшнее впечатление. Потом она заснула и пробудилась, когда солнце зацепилось за драконий гребень, которым оканчивалась стена. Джанет выскочила из спальника, промыла лицо и еще неверными шагами помчалась к дому, где жил Лэймор. Его не было, она стала искать его и наткнулась на группу разговариваших людей, среди которых увидела, скорее услышала Лэймора. Он говорил на языке, очень похожем на тот, которым говорили афганцы и видно было, что они понимают его. Заметив Джанет, он отвернулся и вскоре вся группа ушла под навес большого двухэтажного дома. Джанет с недоумением стояла и смотрела и через некоторое время Лэймор, один, вышел к ней.

“Интервью не получится, но вы можете записать их просьбу о выкупе!” Джанет попросила время сходить за диктофоном. “Только побыстрее, и никаких вопросов, только их обращение!” Джанет кивнула и побежала за аппаратурой.

…Ее пропустили через низкую дверь, ведущую на задний двор. У стены между двумя охранниками стоял молодой пленный. Другой, раскинув ноги с грязными подошвами, сидел, привалившись спиной к стене. Рядом с ним на корточках сидели в ряд пять человек, одинаково держась за карабины, как за палки. Джанет достала камеру, включила диктофон. “…Никаких вопросов” - в ухо зашептал голос. Один из охранников ткнул парня в бок, тот глазами потянулся к камере, всхлипывая, заговорил. Его охранники осанились и с детской серьезностью не мигая смотрели прямо в объектив камеры. Пленный то поднимал глаза, то судорожно искал что-то в руке Джанет. “…Братцы, родненькие…Выручите…” - он , расплакавшись упал на колени, еще что-то говорил. Его рывком подняли с колен, он утирая ладонью слезы, отступил к стене. Джанет с пылающим лицом, вставляла новую кассету в диктофон, стараясь не встретиться глазами с парнем в незнакомой форме. Обернулась - Лэймор, полный спокойствия, легонько стукнул ее по плечу. “Это в первый раз” “Его действительно убьют ?” - прошептала Джанет. “Если не получат выкуп, обязательно”. И, вероятно потому, что Джанет продолжала с недоумением смотреть на него, добавил - “Вспомните Вьетнам!” “Но…” “…И ущелье… Знаете сколько там осталось трупов?” Джанет, сжав плотно рот, отвернулась. Другой пленный уже стоял перед ней, он выглядел заметно старше, карие глаза смотрели напряженно и постоянно перекатывающиеся желваки на осунувшемся небритом лице отвлекали внимание от трясущихся уголков губ. Костлявые запястья далеко выступали из незастегнутых рукавов. Время от времени он указательный палец прижимал ко рту и встряхивал рукой. Джанет стояла в двух метрах от него. Пленный наклонил голову и исподлобья заговорил скрипучим сипловатым голосом. Он говорил недолго, откашлялся и отступил назад, встав рядом с первым. Моджахеды разом поднялись, Лэймор легонько взял Джанет под локоть - “Все, спасибо, вы дойдете сами?” Джанет медленно вышла обратно через дверцу наружу. На улице ее охватила истерика, она не помнила, как дошла до своего дома.

Она не могла заснуть, вышла под звездное небо, походила, ее зубы стучали не то от холода, не то от ощущения беззащитности. Она всю ночь ворочалась, только когда подул легкий ветерок с гор, она перетащила спальник наружу и забылась, подставив лицо под морозное дуновение.

Эпизод - 4:

…Потянулись дни. Джанет как и раньше ходила по округе. Ее сопровождал Сибхатулла, неопределенного возраста - от двадцати до сорока, с автоматом, в традиционной ‘читрали’, в галошах на босу ногу. Он был неутомим, держался в десяти шагах сзади и безропотно следовал за Джанет. С самого утра он уже сидел на корточках у дома Джанет, а однажды, когда ей не спалось, она испугалась, увидев, как блеснули во тьме его зубы.

Лэймор опять пропал и она уже стала скучать. О войне напоминали только группы вооруженных людей, постоянно поднимающихся и спускающихся из кишлака. Иногда с той стороны отъезжали колонной грузовички. Даже летающие в головокружительной высоте самолеты не отвлекали никого от своих каждодневных дел. Пленных Джанет больше не видела с того дня, она стала набрасывать статью для “Newsweek”, она уже увлеклась ею, когда внезапно пришел Лэймор. Заглянул в листок бумаги, и, будто между прочим, сказал - “Завтра у нас встреча с русскими” Джанет не поняла. “С представителями, по поводу выкупа, в первый раз за все время. Пленные у них все еще считаются предателями.” “Когда?” Он просто сказал “Выйти надо в пять, я вас разбужу” и ушел, ссутулившись наверх. Джанет лихорадочно стала собираться. Затолкала в рюкзак теплые вещи, подумала, взяла носки, наверх втиснула свою аппаратуру. И опять не спала всю ночь.

Она встала сама с розовым рассветом, очень бодрая и когда кончила умываться, увидела Лэймора, уже собранного, с интересом изучающего ее. “Дайте я посмотрю, что вы взяли!” - он протянул руку к ее рюкзаку. “Никакой аппаратуры” - отрезал и пошел вниз к реке. “Догоняйте”. Джанет бегом понеслась следом.

Рядом с низким саманным строением, похожим на пакгауз, собралась группа вооруженных людей. Лэймор подошел к человеку, почти ничем не отличающемуся от остальных, сказал ему на ухо, человек оглянулся и посмотрел на приближающуюся Джанет. Остальные стояли не шелохнувшись, расступились, чтобы принять Джанет в середину, и маленькая колонна тронулась быстрым шагом, оставив солнце за спиной.

Они шли очень скоро, не замедляясь, и неожиданно перед Джанет выросла стена в переливающихся красноватых бликах. Джанет было жарко и не по себе от молчания путников. Прошло, наверное, минут двадцать и они вступили в прохладное мрачное ущелье. Идти приходилось, карабкаясь по колоссальным валунам, ныряя в неожиданно открывающиеся проходы под камнями, иногда едва ли не приседая. Этому пути, казалось, не будет конца. Лэймор подсаживал, тянул за руку и Джанет не отставала. Ущелье круто поднялось, камней стало гораздо меньше, но дорога под ногами была необычайно гладкая, то ли от множества ног, вытерших ее, то ли от потоков воды. Подошвы ботинок Джанет постоянно проскальзывали, но чьи-то руки мягко и сильно поддерживали ее.

Глаза ослепли - под ними расстилалась небольшая долина, открытая солнцу. Джанет судорожно глотала ускользающий воздух. Лэймор снял свой рюкзак. Афганцы стояли плотной группой, бесстрастные и молчаливые. Старший, Саханджон, не торопясь водил биноклем по долине, скалам. Джанет успела отдышаться, когда только Саханджон негромко, не отнимая бинокля от глаз, проговорил что-то. Ближайший к нему человек тенью скользнул вперед и осторожно стал спускаться в долину. “…Мы пришли на два часа раньше, они не доверяют русским и хотят проверить, нет ли засады.”- шептал Лэймор. Джанет внимательно посмотрела на него. Лэймор был по-настоящему озабочен и даже не повернулся. Внизу с остановками передвигалась фигурка, она покружилась вокруг огромного плоского камня, похожего на стол. По незримой команде рассыпались остальные по площадке. Стоять остались Саханджон, Лэймор и Джанет.

Солнце ушло за стену слева - на площадке потемнело, Джанет хотелось достать из рюкзака термос, но едва она пошевелилась, Саханджон обернулся и за несколько секунд, как впервые, оглядел Джанет. Лэймор испуганно дернул Джанет за рукав. Джанет замерла.

Вдруг ей почудилось, что долина колышется, она принялась всматриваться и увидела спускающихся с той стороны людей с белым флагом. Саханджон выждал немного, поднял руку, Джанет привстала на цыпочки и увидела, как спустившийся первым афганец поднял несколько раз руку И тотчас же Саханджон пошел вниз. Следом тронулся Лэймор и, уцепившись за его руку, Джанет. Спуск казался бесконечным, у Джанет подгибались ноги и она постоянно опиралась на Джеймса. Уже в самом низу она запнулась о камень, присела, чтобы не упасть и в нескольких шагах от себя увидела двух человек в зеленой форме. Она медленно поднялась, покраснев, но русские едва обратили на нее внимание.

Два человека в камуфляже, без знаков различия, стояли плечом к плечу по ту сторону камня. Старший, очень высокий, худощавый, с непокрытой головой, смотрел выжидательно на Саханджона. Другой, среднего роста, чуть подался вперед и сдвинул на затылок широкополую армейскую панаму. Некоторое время все стояли и рассматривали друг друга.

Молчание прервал старший русский - чуть наклонив голову, коротко произнес и переводчик так же коротко повторил по-английски - “Командир полка Завалишный. Ваши полномочия?”. Старший мог быть и двадцати и сорока лет. Он говорил громко, хотя рот его почти не открывался. Начал говорить Саханджон, потом Джэймс. Джанет поняла, что обоих пленных готовы уступить, но за какой выкуп - это потом. Старший русский опустил голову, помолчал, сказал в повелительных интонациях. Переводчик начал говорить, Лэймор не сразу понял, стал переспрашивать переводчика. Саханджон с нетерпением оборотился к Лэймору, тот стал извиняться и три человека заговорили одновременно. Не вступали в разговоры только русский командир полка и Джанет и оба впервые встретились глазами. Джанет очень захотелось поговорить с ним, но он уже прислушивался к перепалке и вдруг негромко прекратил ее. Это был действительно полковник, и все - Саханджон и Лэймор, не говоря о Джанет - как подчиненные замерли. Он командовал, переводчик кивал головой и переводил, вслед за ним почти одновременно кивали Лэймор и Саханджон, а еще через мгновение уже машинально - Джанет. После наступившей паузы русские слегка наклонили головы, повернулись и пошли. Джанет не помнила, как оказалась рядом с Джеймсом. “Русские назначили встречу через неделю, тут же, но только с командиром отряда” - объяснял на ходу Лэймор. Джанет слушала невнимательно - от презрительной ненависти русских к ней, как и к афганцам, она едва могла дышать…

Эпизод - 5:

Трое русских, как и раньше, ожидали их у большого камня - переводчик с белым флагом, высокий полковник. Третий был незнакомый. Невысокий, крепкий, худощавый, гладковыбритый с серыми глазами, горевшими на лице красноватого загара. Он не проронил ни слова и, казалось, поворачивал каждого, на ком останавливался его взгляд.

Джанет плохо слушала разговор. Внезапно Саханджон перебил Лэймора и подал знак туповато-спокойному телохранителю. Тот нагнулся к кожаной сумке, стоявшей у его ног, вынул из нее мешок и, пройдя через расступившихся афганцев, поставил его на камень.

Русские не шелохнулись и телохранитель ножом вспорол мешок. Края его опали. Боком к Джанет, вполоборота к русским, как ночник, стояла голова. Со следом засохшей крови на шее, в том месте, где ее отрезали. Один глаз был полузакрыт. Еще через мгновение ударил толчком сладковатый запах. Вынутая на солнце, на нагретом камне, голова стала распухать как надуваемый воздушный шар.

Джанет не могла оторваться от нее, но когда она украдкой подняла взгляд на русских, ей стало по-настоящему страшно. Русские стояли и смотрели. Переводчик, собиравшийся переводить ответ командира полка, замолчал. Старший постарел, замкнулся. Третий изучал каждого из стоящих напротив, задержался на Джанет и снова, сузив глаза, подолгу, будто запоминая их, осматривал Рахмадуллу, Саханджона, Лэймора, тупого пехлевана-телохранителя…

В тишине раздался скрип подошв. Джанет качнулась от неожиданности. Русские повернулись и тяжело зашагали вверх. Переводчик держал ненужный белый флаг.

Афганцы, Джанет с Лэймором некоторое время ждали, потом с шумом направились в свою сторону. Джанет боялась оглянуться или поймать чей-нибудь взгляд. Все держались поодаль друг от друга. Когда встретили группу прикрытия, афганцы оживленно заговорили и пошли, как люди, спешащие домой после привычной тяжелой работы…

Лэймор не мог и не старался скрыть тревогу. Джанет подошла вплотную к нему: “Мне кажется, что русские нас убьют!” “Это очень трудно сделать - до нас им не дойти…” - успокаивал больше себя, чем ее Лэймор. ”Вы помните третьего - этот не пощадит!” Лэймор буркнул и брел всю дорогу, опустив голову…

Эпизод - 6:

Грохнул звонко выстрел, но не откуда обычно - со стороны реки, а сверху, над кишлаком, и оборвался, будто на стрелявшего опустили огромный тонур. Усиливаясь, толчками покатились звуки. Джанет и все бывшие рядом, стояли, вытянув головы, и вдруг в тесную улицу ворвались резкие крики, визг, плач. Джанет, придавленная этой лавиной, не могла сдвинуться с места. Сверху выбежали дети, побежала женщина, на ходу заворачивая накидку на лицо, потом целая толпа людей в халатах. Имевшие оружие пытались выбраться из толкотни, их сбивали, несли с собой…

Раздался вблизи странный глухой толчок, рокот и шуршанье, будто опрокинули разом целый вагон сухой глины. Еще толчок, ближе. Снова пробежали люди, один упал как куль лицом вперед и замер. Ударила в уши тугая тишина, отбросившая Джанет под стену дома. И снова уже непрерывные глухие взрывы, пробиваемые частыми хлопками. Улица опустела. И вдруг по ней рассыпались неизвестно откуда взявшиеся люди.

Они были одеты по-разному, почти все простоволрсые. В их движениях была скоординированность, отчего их казалось очень много. Они на секунду задерживались возле каждого дома. Один, пригибаясь, дергал рукой и с оглушительным шорохом сыпалась глина. Двое-трое вскакивали вовнутрь и тут же выбегали. Люди за мгновение миновали несколько домов, как прямо перед ними встал лежавший ничком человек в халате. Человек этот успел поднять карабин, но русские даже не остановились. Хлопнуло, и человек, схватившись за голову, опрокинулся на землю. Джанет затряслась, увидев в пяти метрах от себя прищуренные глаза и поднимающийся ствол…От оглушительного выстрела русский, выругавшись, упал. Вокруг него забили пылевые фонтанчики. Стреляли из дома напротив и с террасы.