Он знал Европу. Но решил проверить...

В середине мая наш герой выехал, попрощавшись с друзьями, из Москвы. Путешествие было спланировано заранее: маршрут намечен, документы в порядке, знакомые знакомых за границей предупреждены, пара друзей ждет его в назначенных местах.

Юноша совсем молодой, родителей нет, деньги на путешествие насобирал сам и из расчета бюджета подбирает себе ночлег и развлечения.

Отъезд и долгое путешествие представляется самым правильным решением — рвать навсегда человеческие связи с друзьями он не хочет, а любой переход на работу в другую компанию будет выглядеть как предательство.

Ему всего 22 года, любимой нет, он свободен и вот шанс познакомиться с миром, о котором он так много слышал, но никогда еще не видел. И он едет... С дороги пишет друзьям, делится впечатлениями о путешествии, все традиционно: где был, кого видел, что ел. Дело заурядное, где тут интрига?

Ответ прост: наш герой - Николай Михайлович Карамзин, один из самых значительных деятелей российской истории, и речь идет о его книге «Письма русского путешественника».

Кто тогда мог предположить, что в уже 1791 году из-под пера молодого двадцатипятилетнего автора появится литературное произведение, повлиявшее не только отечественную литературную традицию, но и определившую для многих современников Карамзина русскую национальную идею?

Удивительно, как много совпадений и параллелей в истории, которая началась более двух веков назад с событиями наших дней. Даже то, что молодому Карамзину пришлось выбирать между употреблением в речи слов «русский» и «российский».

Тогда, как и сейчас, этот выбор не был связан с языковыми правилами, а определял общественную позицию - делая свой выбор, люди сознательно становились на ту или иную сторону. Как тут не вспомнить примеры из нашей современной жизни, с этой же парой слов «русский-российский», или с выбором «на» и «в Украине».

Кстати говоря, Карамзин свое отношение к терминам «русский-российский» менял на разных этапах своей жизни: сначала он пишет «Письма русского путешественника», а потом «Историю государства российского».

В дальние края

В России, как известно, со времен Петра появились молодые люди, учившиеся полезному делу «в заграницах». При Екатерине II русское дворянство устремилось во Францию. Правда не к мудрецу Вольтеру, другу царицы, а в Париж, где было так весело и куртуазно проматывать деньги.

Молодой Карамзин не подходит ни под первый, ни под второй тип. В его описании путешествия мелькают музеи, театры, корчмы, библиотеки: привычный, в общем, набор современного туриста - только что селфи в фейсбуке не хватает.

И вдруг, в этой ленте событий всплывают встречи с людьми-легендами. Юный русский встречается с Кантом, Лафатером, вступает в дискуссии с Виландом и Гердером... Список его собеседников весьма обширен. И ходит к ним отнюдь не за автографами, а - побеседовать.

Можете представить, что вы эдак легко общаетесь с Кантом часик-другой? Не просто про «звездное небо над головой» вспоминаете, а предлагаете тему для беседы. Думается, немногие из нас отважились бы на такое.

Юный Карамзин легко оппонирует своим маститым визави, дискутируя на трех-четырех языках, его замечания точны и оригинальны. Для них он интересен как совершенно новый персонаж — молодой русский, отлично осведомленный об их трудах, легко ориентирующийся в культурных течениях Европы.

Так перед лучшими европейцами появляется один из лучших представителей огромной, неизвестной им цивилизации, которая, как оказалось, ни в чем по духу не уступает европейской. И это было, конечно, открытием для его собеседников.

Россия, благодаря общению с юным русским интеллектуалом, представлялась им уже никак не «дикой азиатчиной» - можно сказать, Восток и Запад говорят как равные.

Карамзин производил впечатление не только на мудрецов, но и на людей самых обычных, своих попутчиков - все удивлялись его знанию языков, которыми сами не владели, ему приходилось часто брать на себя роль переводчика.

Стоит напомнить, что Карамзину лишь только двадцать третий год. Он, конечно же, был человеком редких способностей, но нужно учитывать еще и то, что вера в просвещение в его кругу была основополагающей.

По-настоящему, из образования у него был за плечами только пансион. Дальше он учился самостоятельно и в очень короткий срок усвоил корпус литературы, который многие не могут осилить за долгие годы учебы.

К началу своей поездки, он уже отлично ориентировался не только в русской философии, искусстве, литературе, но и был, как доказывают нам его «Письма», одним из лучших знатоков западной мысли. Интересно, что исследователи долго этого не замечали, трактуя «Письма русского путешественника» как знакомство «наивного русского» с культурными столпами Европы.

И все-таки, зачем юный путешественник ищет встреч со всеми этими учеными мужами, почему он добивается аудиенций, иногда проявляя неожиданную для нежного юноши настойчивость? Карамзин тщеславным не был, «коллекционирование знаменитостей» в его планы не входило. Тогда, что стояло за всей этой историей?

Русские и литература

Ответ на этот вопрос дал самый главный исследователь наследия Карамзина - Юрий Михайлович Лотман, который считал, что для Карамзина важно было оценить теории и системы, ему известные и важные, через личную оценку их авторов.

И здесь проявляется одна очень характерная для нашего общества черта — глубокое уважение к литературе и людям пишущим. Это ведь чисто русская черта - относиться к писателю, философу, как к существу особенному, наделенному высшим даром, облеченному доверием нести в мир просвещение и быть проводником «высшего разума».

Западные страны такого культа литературы не переживали, а в России, он сохраняется и сейчас, в веке 21-м. Русские читатели оценивают, что сказал и сделал писатель вне своих произведений: как там выразился в интервью Акунин, что сказали Алексиевич и Прилепин? Высказывания деятелей культуры становятся важнейшими темами общества. Представить себе жизнь русского человека без литературного контекста невозможно. Такую насыщенность жизни цитатами, отсылками к литературным произведениям не найти больше нигде в мире.

Фольклор присутствует пословицами, поговорками, приметами в быту любой нации, но только русский человек будет вставлять в свою повседневную речь цитаты литературных текстов. Литература продолжает сопровождать русского человека в быту и, к счастью, сохраняется эта преемственность — даже молодые люди 21 века шутят и пикируются цитатами из Пушкина.

Идет хоккейный матч — и сразу в ленте фейсбука: «Гнутся шведы!» - и т.д.

Правда, конечно и то, что русские писатели, в целом, старались жить в соответствии с высоким понятием «служения литературе». Пушкин пошел на дуэль, а Гоголя стремление к совершенству на литературном поприще довели его до жестокого конца. О том, что Толстой пришел к аскезе, и, в конце концов, решил порвать с миром и отправился на «поиски себя», тоже все помнят.

На Западе такого не было ни раньше, ни сейчас — тексты автора и его личность никогда не отождествлялись. Личность это одно, а произведения — это просто работа, ремесло, у кого-то идет лучше, у кого похуже.

Чтобы искренне поверить в идеи, так волновавшие его друзей по убеждениям, подвергавшимся даже преследованиям, Карамзин решил встретиться с авторами этих идей. Это бы не пришло в голову ни одному его сверстнику-европейцу. Просто потому, что европейцы прекрасно понимали: Руссо, конечно, великий просветитель, но в жизни человек малоприятный: взял да и отдал своих детей в приют, не заботясь следовать собственным дидактическим трактатам.

Но Карамзин шел своим путем - и эта «развиртуализация» очень воодушевляла его. Он встречался с соратниками по духу, людьми ему близкими. Молодой человек путешествовал от одного заочного знакомого к другому, все были ему заранее хорошо известны. Удивляет его беспристрастность: на своем маршруте Карамзин встречается с представителями антагонистических школ, составляя абсолютно полную картину развития философской и литературной жизни Европы.

Перечитывая "Письма русского путешественника" ловишь себя на мысли, что хорошо бы повторить еще раз задуманное молодым Карамзиным — сверить, насколько действительно близки или далеки друг от друга общества Европы и России.

Самый главный постулат, который был двигателем его путешествия, Карамзин позаимствовал у немца Виланда: миром управляют не политики и цари, а содружество мудрецов, служителей наук и искусств - создавая общее духовное пространство, поддерживая друг друга, они определяют развитие общества.

Недавняя история дружбы итальянца Умберто Эко и русского ученого Юрия Лотмана с их влиянием на конец века двадцатого, только подтверждает эту теорию, любимую веком восемнадцатым.

Минули годы... кто сейчас будит нашу мысль, чьи идеи объединяют народы? Если бы нынешний молодой Карамзин - студент или выпускник российского вуза, решил осуществить такое путешествие — по каким адресам устремился бы он, с кем захотел встретиться и поговорить в Европе?

Ответить очень непросто, поэтому редакция обратилась к экспертам:

«Если бы вы сегодня встретились с Карамзиным, кого из выдающихся современников посоветовали ему посетить, чтобы составить представление о развитии современной европейской мысли?»

Моритц Гатман, журналист, обозреватель «Der Spiegel», «Spiegel online» (ФРГ):

- Немецкий философ Петер Слотердайк, автор «Критики цинического разума» и «Сфер». Писатели: Уве Тимм - уроженец Гамбурга. Поэт, прозаик, эссеист, детский писатель. Лауреат многочисленных премий. («На примере брата», «Открытие колбасы «карри»», «Ночь чудес»).

Александр Озанг - родился в Восточном Берлине. Прозаик и журналист. Лауреат премий имени Теодора Вольфа имени Эгона Эрвина Киша. Автор романа «Известия».

Вера Медведева, журналист Франция:

- Стопроцентно: Эммануэль Тодд! - Один из последних универсальных мыслителей во Франции, оперирующий одновременно в сфере геополитики, международной экономики, социологии и демографии. Президенты все время приглашают в советники - отказывается, поскольку предпочитает писать книги. Что у него отлично получается. На основе, в том числе, демографических данных предсказал крах Советского Союза.

Профессору факультета журналистики МГУ Г.Ф.Вороненковой вопрос мы сформулировали так: «Если бы Карамзин сегодня был Вашим коллегой, кого бы Вы посоветовали ему посетить?»

- Я думаю, что современный Карамзин поехал бы сейчас в Германию искать друзей. Мыслей хороших у нас и своих много, да и философов тоже. А вот с друзьями - проблема. Очень много русофобов. На разных уровнях. Вот он бы и узнал, что друзья ставят нам в вину. Вот кого я бы порекомендовала ему посетить: канцлера Хельмута Коля, премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера, посла в России во время объединения Германии Андреаса Майер-Ландрута, Мартина Хоффманна и Эрнста-Йорга фон Штуднитца (посла в России в течение 7 лет) – оба из Германо-Российского форума, графиню Александру Ламбрсдорфф, Каролу фон Браун (СвДП, во время объединения - зам. Геншера), д-ра Матиаса Кляйнерта – генерального уполномоченного концерна Даймлер-Крайслер в Штуттгарте. Из писателей - Патрика Зюскинда. Всех этих людей я считала и считаю друзьями России.

Елена Еременко

Первая публикация - сайт russkiymir.ru

На "Русском поле" публикуется в авторской редакции

ПРОДОЛЖЕНИЕ: ПИСЬМА РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА. ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ: САНКТ-ПЕТЕРБУРГ